Александр Никонов. Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики
Автобусные катаклизмы
Через неделю Томочка вернулась из Киева, и мы встретились на квартире у моего приятеля. На все мои вопросы Томочка презрительно отвечала: "Сам увидишь!". И я увидел то, чего никак не ожидал - пломба цела! Напрашивалось два варианта ответа на эту ситуацию: первый - то, что Томочка действительно ездила в Киев к подруге; второй же я с гневом отметаю, так как Томочка - юное провинциальное создание не допустило бы такого разврата. Не подсказывайте - и другого тоже!
Одним словом, пломбу я распечатал, место пломбировки обработал бритвой, и стал любить мою верную подругу, как средневековый рыцарь свою даму, даже еще страстнее.
А новый "пояс верности" я хотел, было, запатентовать, но передумал. Все равно никто за идею не заплатит, будут пользоваться тайно, и попробуй, подлови их!
Несмотря на все описанные, далекие от научных изысканий действа, договор со Львовом выполнять-то было надо. Весной прибыл из Гомеля сложный гидрораспределитель с гидромашиной. Баллоны - гидроаккумуляторы, мы закупили в городе Людиново, Калужской области, а экспериментальные армированные шланги на давление 250 атмосфер - на военном заводе в Брянске. Помогал мне выполнять эту работу доцент с соседней кафедры - Толя Черный.
Конструкцию мы запатентовали и могли спокойно выполнять работу. Суть нового способа накопления энергии торможения автомобиля или автобуса состояла в следующем. Перед плановым торможением трансмиссия автобуса соединялась с гидромашиной, подключенной в режиме насоса. Гидронасос, вращаемый от трансмиссии автобуса, качает масло под давлением 250 атмосфер в баллоны гидроаккумулятора, сжимая там газ азот, уже находящийся под давлением в 150 атмосфер. В баллонах запасается энергия движения автомобиля, и тот останавливается. Нужно только вовремя застопорить машину, а то если зазеваешься, то она рванет назад: ведь сжатый газ - та же сжатая пружина!
Затем шло переключение гидронасоса на режим гидродвигателя. Теперь в него запускалось масло под давлением, и гидродвигатель, вместо обычного двигателя, разгонял автобус. Одним словом, в принципе происходило то же, что и в маховично-вариаторном "гибриде", только вместо маховика были гидроаккумуляторы, а вместо вариатора - гидромашина. Все устройство получилось в несколько раз больше и тяжелее маховичного варианта, оно уже занимало всю заднюю часть салона автобуса. Но зато все части его можно было купить готовыми, о чем мечтал зам. министра автомобильной промышленности.
Я понимал, что, как и в случае с маховичным гибридом, "смертником-испытателем" должен был стать я. Какое же я имел моральное право посадить рядом с адской машиной другого человека, и чтобы он еще и управлял ею? А главное - сел бы он туда сам?
Поэтому мы отгородили весь "задок" салона стальным листом, поставили туда эти бомбы-баллоны и соединили их гибкими шлангами в руку толщиной с гидромашиной, расположенной под сиденьем. Хуже моего положения трудно было и представить. Я сидел на гидромашине, в которой было 250 атмосфер давления, широко расставив ноги, а между моими ногами проходили гибкие шланги на те же 250 атмосфер. Это они только без давления были гибкими, а когда подавали давление, то у них наступала такая "эрекция", что в сторону не сдвинешь - твердые, как стальные! Все оборудование - экспериментальное, гарантии на него не было!
Разорвется баллон - снесет голову на фиг! Но это полбеды. Оторвется штуцер от шланга или порвется сам шланг - а это было в сотни раз вероятнее - я мог бы остаться жив, но кому такая жизнь нужна? Вы не забыли, где проходили шланги? Они начинались примерно с уровня моих колен, проходили между ногами и уходили к гидромашине, на которой я сидел. Прорвись хоть что-то - и сколько одних Тамар осталось бы без "техобслуживания", не говоря уже о других именах!
Особенный ужас вселял в меня мой новый дружок Федя Киров, увлекшийся теми же идеями и считавший себя моим учеником. Он рассказывал про случай, когда прорвало такой шланг высокого давления, и тонкая струйка масла "впилась" в человека. В считанные секунды вся кровь у него из сосудов была вытеснена маслом! Ничего себе перспектива!
Федя Киров жил в Ильичевске, городке-порте близ Одессы. Он настолько увлекся моей маховичной тематикой, что бросил работу в порту, и организовал научно-исследовательскую лабораторию при одном из ВУЗов Одессы. Все время он проводил в поездках ко мне и обратно в Ильичевск. Федя был на несколько лет старше меня, не дурак выпить и погулять. "Свой в доску", одним словом. С ним связан целый этап в моей жизни. Этап яркий, но короткий - Федя Киров, к сожалению, погиб в авиакатастрофе, в одном из своих "челночных" перелетов, лет через семь после нашего знакомства.
Но как вы понимаете, я остался жив. Более того, то, что я сейчас женат, свидетельствует о том, что шланги во время работы не прохудились и не сделали меня кастратом. Но однажды я перепугался здорово. Все, кто хоть чуть-чуть знает автомобиль, поймут меня.
Испытания автобуса заключались в следующем. Во рту у меня был свисток и для начала движения я свистел один раз. Стасик Слепухов трогал с места и разгонял автобус. Два свистка - он устанавливал нейтраль в коробке, а я подключал гидромашину. Автобус останавливался, и Стасик ставил его на "ручник". Три свистка - автобус снимался с ручника, и с той же нейтралью в коробке разгонялся этак до 40-50 километров в час с подключенным к трансмиссии гидродвигателем. Вот и весь цикл.
Двигательный отсек сзади был открыт, шкивы двигателя были выкрашены "зеброй", и народ мог видеть, что автобус разгонялся без участия двигателя - тот был неподвижен! Этот автобус в конце 70-х годов множество раз был показан и в кино, и по телевидению. Чудо советской техники - экономится половина топлива, в десятки раз снижается токсичность выхлопа! Все эти лозунги остались словами! Советская автомобильная техника начала свое медленное умирание, а за рубежом были свои решения и патенты.
Теперь о том, как я чуть ни стал импотентом, а в лучшим случае - заикой. Стасик Слепухов не выполнил мои указания в точности и оставил коробку включенной на первой передаче, лишь выжав сцепление при разгоне на "гибриде". Все равно потом надо начинать с первой передачи! А тут такая тонкость - ведь коробка была постоянно соединена с ведущими колесами автомобиля. И только нейтраль предохраняла сцепление от разноса.
Посудите сами - при 50 километрах в час колеса автобуса делают около 4,5 оборотов в секунду. Главная передача автобуса повышает эту скорость в 10 раз, а первая передача коробки - еще почти в 8! В результате диск сцепления должен был разогнаться до 360 оборотов в секунду или почти до 22 тысяч оборотов в минуту! Но не разогнался он до этих оборотов, потому, что лопнул, разорвался как маховик на осколки, еще раньше. Пробило картер сцепления, и так поддало меня сзади с пушечным выстрелом, что я стал готовиться к переходу в мир, лишенный страстей.
Но прошла секунда-другая; ощупывая себя, я убедился, что главные детали моего тела в порядке, потом ощупал голову - тоже цела. В чем дело? И до меня дошло...
- Стасик, твою мать, ты что, вместо нейтрали включил!
- Первую! - виновато отвечал Стасик, до которого тоже стал доходить смысл происшедшего.
Жесткий мат стоял на улице Тускарной еще минут пять, отпугивая ворон и случайных прохожих. До нового корпуса было километров десять; послали Славика в ближайший магазин за едой и, подкрепившись, начали ремонт прямо на улице. Автобус застопорило, его нельзя было даже тянуть на буксире. Я, как самый сильный, лег на асфальт под коробку, а Славик сверху через лючок стал откручивать болты, крепящие картер сцепления к двигателю. Толя Черный контролировал ситуацию.
И что-то Славик затих. А мне уже невмоготу держать коробку, она - килограммов сто со сцеплением, да еще масло на лицо капает.
- Славик, твою мать, ты что, заснул там?
Молчание.
- Толя, посмотри, что, он спит там, я больше не могу! - простонал я, держа коробку на вытянутых руках из последних сил.
- Да он и правда спит! - с ужасом вымолвил Толя.
Оказывается, наш алкаш - Славик, при походе в магазин нажрался водки и заснул, оставив своего шефа под грузом. Я, истошно матюгаясь, опустил тяжеленную коробку с карданом себе на грудь, еле выбрался из-под нее и набросился с кулаками на своего обидчика.
- Убью гада! - кричал я, бегая за Славиком.
- Больше не повторится! - привычно отвечал он, ловко увертываясь от меня, даже в пьяном виде.
Я был взбешен. Стасик чуть не вызвал у меня инфаркт этим разрывом сцепления, Славик чуть не придавил меня коробкой передач. Да что это за сотруднички, всех поубиваю на фиг! Но, утомившись бегать за молодежью, я присел на бордюр. Славик издалека показал мне бутылку 0,8 литра портвейна, которую вынул из сумки с инструментом. Я стал подзывать его к себе пальцем. Но Славик, покачав головой, поставил открытую бутылку на тротуар, рядом положил на газету плавленый сырок и отошел в сторону.
Пришлось мне самому вставать и идти за бутылкой. Это было как раз то, что мне было нужно! Выпив из горлышка портвейн ("Крымский красный" - 18 градусов, дешевый), я откусил немного сырка и приказал ребятам:
- Чтобы все было в порядке, иначе всех поубиваю и уволю! Нет, сперва уволю, потом поубиваю! Тьфу!
Я зашел в заросли поближе к речке, постелил газету, на которой лежал сырок, и прилег на густую мягкую траву. Летняя жара, бутылка "Крымского красного" и пережитые страхи сморили меня. Я заснул, и, видимо, надолго. Потому, что когда Толя растолкал меня, дело шло уже к вечеру.
- Ребята поставили сцепление, правда, его картер пробит, но это пустяки. Ехать можно! Все в порядке.
Еще полностью не проснувшись, я сел в салон автобуса и погрозил пальцем уже протрезвевшему Славику.
- В следующий раз ты сядешь на этот гидравлический стул! - и я показал ему на мое место испытателя. Славик промолчал, но решительно покачал головой.
Мы доехали до института и поставили автобус в специальный загон, где ворам до него было не добраться. Назавтра опять были испытания, и я опять сидел на своем "гидравлическом стуле", находя его лишь немногим комфортнее электрического. Почти все полезные показатели "гибридов" - маховично-вариаторного и гидравлического, совпали. И КПД, и экономия топлива и снижение токсичности (которое мы измеряли вместе с Санэпидстанцией Курска), были очень близки для обоих типов гибрида. Только размеры и вес гидравлического "гибрида" были намного больше маховично-вариаторного. Зато, повторяю, почти все его части можно было купить. Дорого, но купить! А у маховично-вариаторного все было намного меньше, проще и дешевле, но надо было делать самим!
Но когда я поехал в Министерство автомобильной промышленности докладывать о результатах испытаний, меня ждал печальный сюрприз. Покровитель мой - Д. Д. Мельман, оказывается, недавно умер; такая же судьба постигла и зам. министра, с которым мы разговаривали. Обескураженный, я вернулся в Курск. Во Львове тему пока оплачивали, и мы с Толей Черным продолжали работы.
Забегая вперед, проинформирую, что в развитых "капиталистических" странах (не на Кубе, не в Албании, и не в Северной Корее!), конечно, маховичные гибриды предпочтительнее гидравлических. Но привод, то есть, то чем у нас был вариатор, чаще всего электрический. И не потому, что электричество здесь очень подходит. Просто вариатора толкового пока нет. Но будет! По секрету скажу, что опытные образцы такого мы уже изготовили и испытали! Но до этого - еще лет двадцать.
© 2003--2005 Парецкая Елена Сергеевна. All rights reserved
на главную
